Почему современное искусство так дорого стоит
Русский портрет
Портрет и картины на заказ и в продаже. Портрет с фотографии. Коллекционная живопись. Продажа картин и выполнение живописи на заказ. Рамы для картин.
- Зальцбург: Мирабель – щедрый подарок архиепископа своей конкубине
В авторском туре «Три Тироля» у нас будет возможность посетить дворец Мирабель, построенный в 1606 году по приказу Вольфа Дитриха, зальцбургского князя-архиепископа. Это был подарок благочестивого святого отца своей возлюбленной конкубине – Саломее Альт.
08.02.20 - Зальцбург: Хельбрун – весёлый дворец грустного архиепископа
Примерно в 15 минутах езды от Зальцбурга, расположен дворцовый комплекс XVII века Хельбрун – охотничья резиденция архиепископа Маркуса Ситтикуса фон Хоэнэмс.
04.02.20 - Туры в Тироль: альпийское отношение к жизни
В путешествии по Тиролю мы традиционно используем «метод погружения». Не забывая о культурных, в самом широком смысле, и исторических достопримечательностях, мы много времени уделяем природным красотам.
31.01.20
Арт-рынок
Почему так дорого стоит “мазня”?
Инвестиции в искусство
Владимир Богданов, главный редактор интернет-ресурса Artinvestment, призывающего людей инвестировать в искусство, предпринимает смелый опыт рационального объяснения нереально высоких цен на художественные произведения, многие из которых считаются у людей несведущих мазнёй.
Малевич К.С. “Черный квадрат”, 1915
“В недавнем перечислении девяти мифов о рынке русского искусства (см. AI) был намеренно пропущен десятый — самый распространенный из них и относящийся не только к рынку русского искусства, а к арт-рынку вообще. Нет, речь не про обычную песню «что хорошего в “Черном квадрате”». Но тоже разговор застольный. Сводится он к безапелляционному тезису оппонента, что все эти продажи искусства — торговля воздухом и деньги на ветер.
Следовательно, все эти немыслимые аукционные цены — это непременно пузырь, обман, и в целом все смахивает на ловкую аферу. Спорить с этим можно до хрипоты. Убежденный носитель житейской мудрости никогда не согласится, что за картину (пусть даже самую расчудесную) человек в здравом рассудке может заплатить несколько сотен миллионов долларов.
Попробуйте кому-нибудь ради интереса объяснить, что важная для истории искусства фотография может стоить под 5 миллионов долларов, как многоквартирный дом в Москве. А шедевр Сезанна — как 25 таких домов, то есть целый городской квартал. То-то. Тем не менее попробую. Так, чтобы было понятно.
О «торговле воздухом» и «деньги на ветер» рассуждать скучно. Тут многое познается в сравнении. Для одних купить Матисса означает купить «воздух», а для других, условно, Басков на частную вечеринку — удачное приобретение. Приходится сравнивать вечное с модным.
Как тут объяснить, что работа Матисса переживет века, а имя ее владельца тоже сохранится в истории? По меньшей мере, о нем будут упоминания в строчках публикуемого провенанса и в переиздаваемых каталогах. А вот имена «королей вечеринок» вряд ли ждет эта участь.
Начну с того, что баснословные цены — удел не многих и очень непростых картин. Платят не за холст, краски и умение «изображать как в жизни» (это как раз уже не имеет значения). Охота на шедевры — это поиск предметов, служащих воплощением прорывных идей, апофеозом новаторства, свидетельством переломных событий в истории художественной мысли.
Никому не нужен фигуративный ранний Мондриан или экспрессионизм раннего Ротко. Коллекционеры требуют их новаторского неопластицизма и пульсирующих цветовых абстракций. А будь у кого шанс приобрести на аукционе «Черный квадрат» Малевича, то покупатели бились бы заведомо не за схематичный, довольно небрежно написанный холст.
Боролись бы они за революционную вещь, икону авангарда, определившего развитие живописи XX века. И стоил бы этот неаккуратно написанный первосимвол новой религии в искусстве больше сотни миллионов долларов.
Скептикам, сомневающимся в оправданности цен на шедевры, стоит обратить внимание, что они устанавливаются не в тихих кабинетах, а на аукционах, в реальной публичной борьбе, при высочайшем уровне состязательности. Иногда речь идет о десятках аукционных шагов. То есть установившаяся цена, как правило, объективна. Это вам не госзакупки с псевдотендерами. Это устойчивый рынок.
И тем не менее, почему выдающиеся картины стоят так дорого? Вот лишь несколько возможных причин:
1. Инвестиции в долгосрочный «суперактив». Обычным людям, с горизонтом планирования 1—3 года это сложно понять. Но владельцы состояний, их трасты и «семейные офисы» порой вынуждены думать на 20—50, даже 100 лет вперед. А ведь там, за горизонтом вообще ничего не просчитывается — полная неопределенность. Сохранится ли роль золота? Большой вопрос, скорее нет. Что будет с нефтью, питьевой водой да и вообще с картой мира? Что можно будет передать правнукам?
И так сплошные вопросы. Но, оглянувшись назад, можно вспомнить, что человечество всегда брало с собой в будущее. Знания и искусство. Мир будет сильно меняться, но вряд ли потомки кардинально пересмотрят значение Тициана, Сезанна, Малевича. Поэтому шедевры многими сегодня рассматриваются как долгосрочное средство сбережения, некий «суперактив» для вложений капитала.
2. Исключительная редкость. В ноябре 2008 года «Супрематическая композиция» Казимира Малевича была продана на Sotheby’s за 60 миллионов долларов и заняла второе место в списке самых дорогих произведений русских художников. Ошеломительный результат? Отнюдь. Если бы не навалившийся финансовый кризис, то работа могла бы уйти и за 100 миллионов.
Оставим в стороне патетику (понятно, что супрематизм Малевича — изобретение, изменившее историю мирового искусства в XX веке) и сосредоточимся на материале. Живопись Малевича в частных руках вся наперечет, и работы подобного класса могут появиться на рынке только в результате исключительных событий.
Так, эту «Супрематическую композицию» и еще две работы в стиле супрематизма отсудили у голландского музея Стеделийк наследники художника в результате сложного реституционного спора. То есть потенциально на рынке могут появиться еще две вещи сопоставимого уровня, но когда это произойдет? Может, через 10 лет, может, через 20, а может, через 100.
Равно как и единственная версия «Крика» Эдварда Мунка в частных руках, «Поцелуй» Густава Климта и другие уникальные вещи. Вот и ответ: покупатели готовы платить баснословные суммы за шедевры исключительной редкости.
Казимир Малевич. “Супрематическая композиция”, 1916. $ 60 млн.
3. Плата за роль достопримечательности (источник прибыли). Шедевры не только дорожают сами по себе, но и могут быть источником прибыли. Они выполняют функцию достопримечательности, привлекают туристические потоки. Сегодня растет доля и значение культурного туризма, в престижные музеи стоят очереди. В мире появляются новые искусственно создаваемые центры культурного туризма — например, на Ближнем Востоке.
Чем заманить путешественников? Купить шедевры. За любые деньги. Уверен, что немало людей готовы съездить посмотреть «Игроков в карты» Сезанна, купленных королевской семьей Катара примерно за 250 миллионов долларов. Да еще и пиар получился блестящий: такие траты сами себя рекламируют.
ПольСезанн. “Игроки в карты”, $ 250 млн.
4. Искусственное ограничение предложения шедевров. Раз всем понятно, зачем регулировать предложение алмазов на рынке, то почему то же самое не делать с шедеврами? В арт-мире эта схема не самая распространенная, но тем не менее встречающаяся. Если б та же галерея «Мальборо» выбросила на рынок все свои запасы экспрессиониста Френсиса Бэкона, то можно представить, что произошло бы с ценами. Коль скоро этого не происходит, то все предсказуемо растет, что в целом всех устраивает.
5. Фактор must — «обязано быть». Коллекционер, конечно, может потерпеть без новаторских абстракций Ротко. А вот музею современного искусства, претендующему на мировую известность, без Ротко нельзя никак. Равно как и без Бэкона, и без Фрейда, и без многих других столпов. Без этого придется смириться с локальным или даже провинциальным статусом.
Сегодня мы переживаем период возникновения новых амбициозных музеев: на Ближнем Востоке они уже создаются, а там и Китай подтянется. Всем им нужны серьезные закупки. А вещей, как мы помним, не так уж много. Так, в прошлом году на аукционы выставлялось лишь пять живописных абстракций Ротко. Три из них были проданы за десятки миллионов долларов. Причем одна обновила очередной мировой рекорд. И это повторяется почти все последние годы: цены на важные абстракции Ротко продолжают расти.
Марк Ротко. “Оранжевое, красное, желтое”, 1961. $ 86 млн.
6. Наценка за новаторство. Если миллионные цены импрессионистов и старых мастеров большинство внутренне готово принять, то современная фотография за 3 миллиона долларов — это за рамками его понимания. А ведь таких примеров уже не мало. Самая дорогая фотография на сегодняшний день — это «Рейн II» Андреаса Гурски, проданная в 2011 году на Christie’s за 4,3 миллиона долларов.
До этого аукционный рекорд для фото составлял 3 миллиона долларов. Его делили снимок «99 центов» того же Гурски и «Ковбой» Ричарда Принса. Но почему? Вероятно, в значительной степени речь идет о премии за новаторство. Ричард Принс считается изобретателем и идеологом Appropritation Art — «художественного заимствования».
Так, фотография за 3 миллиона долларов получилась, когда Принс переснял из журнала чужое фото ковбоя в рекламе сигарет «Мальборо». Такого еще не было. Иногда использование чужих фото приводило к неприятностям, но как говорят в России: «Наглость — второе счастье». Смелый художественный жест получил признание искусствоведов и коллекционеров, а цены на работы художников-новаторов уже привычно бьют миллионные отметки.
Андреас Гурски. “Рейн II”. $ 4,3 млн.
7. Конкуренция амбиций. Еще в 2010 году в мире насчитывалось почти 11 миллионов миллионеров. То есть тех, у кого миллионы не последние — без учета машин, недвижимости, имущества. 11 миллионов человек — это больше, чем все население Греции, сравнимо с населением Москвы. Даже если методика учитывала только легальные состояния, то цифра впечатляет. Ошибкой было бы считать, что хотя бы пятая часть из них интересуется искусством. Думаете, что оставшимся не за что побороться на несчастном аукционном рынке? На том, на котором в год выставляется лишь пять абстракций Ротко?
Список причин, по которым за картины платят многие миллионы долларов, конечно, не исчерпывается этими семью. Есть еще пружина отложенного спроса (Россия, Китай и др.), когда коллекционеры в новых политических условиях словно с цепи срываются. Бывают заведомо фиктивные сделки, раскрутка, манипулирование ценами, но это уже больше на уровне нюансов и общую картину вряд ли искажает. В основном же все объясняется проще: слишком большое количество денег охотится за малым количеством уникального товара, способного пережить века, не растеряв своей ценности. И побеждать в этом соревновании приходится, предлагая безумные ставки”.
Современное искусство: почему «мазня» стоит так дорого
Вклад в будущее
Начнем с того, что выясним, кто готов выкладывать за откровенную мазню огромные суммы. Это по большей части люди, у которых денег не счесть: миллиардеры, искусствоведы, потомственные акционеры каких-нибудь крупных компаний. В общем, круг лиц тебе более-менее понятен. Зачем они это делают? Оттого, что им больше некуда деть свои сбережения? Вовсе нет. Как и любые другие предприниматели, эти люди действуют по принципу действенного капиталовложения. Многие сегодня перечисляют свои деньги не только на благотворительность, но еще и на разные стартапы, которые в будущем могут принести им прибыль. Так вот, искусство тоже что-то вроде стартапа. Но как и каждому начинанию, не всем картинам удастся выстрелить, по крайней мере сразу. Может, получится лет через 20—30; возможно, на это уйдет больше времени, а может, и вовсе никогда. Никто не может быть уверенным в том, что не прогорит. Но опытный предприниматель всегда готов к неожиданностям, не так ли?
Исключительность
Но люди готовы переплачивать не только за новую школу, но и за старую, устраивая охоты за картинами супрематиста Малевича или абстракциониста Ротко, чьи работы для многих тогда и сейчас также остаются мазней. Так, например, десять лет назад холст с цветными квадратами и прямоугольниками первого был куплен за 60 миллионов долларов. Люди готовы платить свои деньги за исключительные вещи, которые существуют в единственном экземпляре. Ведь так тешит самолюбие обладание чем-то, что есть только у тебя единственного.
Должно быть
В наше время не только картины продолжают появляться каждый день, но и музеи, где их будут хранить. В большинстве своем такие хранилища десятками возникают на Ближнем Востоке, куда шейхи и султаны вывозят европейское искусство. И, естественно, есть фамилии, без которых их музей полноценным считаться не будет. В связи с этим цены на картины этих авторов растут, а ценители с Востока готовы платить столько, сколько с них потребуют, ни капли не смущаясь заявленной суммы, так как то или иное полотно непременно должно быть у них в руках.
Кстати, подобными покупками владельцы музеев и частных галерей выполняют две полезные функции одновременно. Первая — это просветительская, этакий духовный альтруизм по отношению к своим согражданам, благодаря которому они смогут приобщиться к прекрасному. Вторая — рекреационная. Если из подобного музея удастся создать национальную достопримечательность, возрастет приток туристов, желающих приехать и лично на это посмотреть. Как-никак, а страна в долгу не останется.
Новизна
Как ни удивительно, но и этот фактор тоже учитывается. Казалось бы, чем еще можно удивить современного человека? Однако авторы все равно находят новые и новые подходы, набивая цену своим работам за новаторство. И если к картинам за огромные суммы мы привыкли, то в наше время готовы покупать даже фотографии. Даже самые банальные. Так, самой дорогой фотокарточкой на данный момент считается произведение Андреаса Гурски «Рейн 2», которую автору удалось продать за 4,3 миллиона долларов. Чудеса, да и только.
У кого больше?
Как мы уже говорили, большинство из тех, кто собирает произведения искусства, — миллионеры и миллиардеры. Часть из них прекрасно разбирается в том, что покупает, не забывая и о собственных, не только духовных интересах. Другая часть абсолютно ни черта не смыслит в том, что висит перед ними. Однако это не мешает им с удовольствием посещать различные аукционы и выкладывать огромные деньги, которые простому смертному могут показаться глупой выдумкой. Зачем они так делают, если все равно ничего не понимают? Работает соревновательный фактор. Легкое (иногда не очень) соперничество в таких кругах все равно имеется. И главное, как в свое время писал Виктор Пелевин в романе «Generation П», — показать, что денег у тебя больше, чем у твоего конкурента. У Пелевина снимали низкокачественную рекламу. Считалось, что чем реклама хуже и дороже, тем больше будут уважать того, кто за нее платит. Здесь все работает точно так же: чем больше картина выглядит как мазня, тем лучше для того, кто ее купил.
Поэтому, если вдруг ты где-то увидишь картину, которую выставили за большое количество бабла, не спеши брызгать слюной и отворачиваться. Вдруг в твоем кошельке завалялась пара лишних миллионов. Инвестируй в искусство — не прогадаешь.
Культурологи рассказали, почему произведения искусства стоят так дорого. И дело не в красоте
Когда мы видим в новостях сюжет о том, что работа современного художника (по нашим ощущениям, мазня, которую и 3-летний ребенок нарисует) ушла на аукционе за $ 300 млн (для сравнения, шикарный особняк Рианны стоит $ 8 млн), у нас возникает резонный вопрос: за что?! Как странная на взгляд обычного человека картина или даже акула в формалине может стоить таких больших денег?
Мы в AdMe.ru попробовали разобраться в этом сложном, полном подводных камней вопросе. А в конце вас ждет бонус, которым будет не стыдно поделиться с друзьями.
В какой момент за произведения искусства стали платить деньгами?
Попробуем сначала понять, в какой период зародились товарно-рыночные отношения вокруг искусства в той форме, в какой они существуют сейчас.
Любые формы творчества в древних цивилизациях, таких как Египет или Месопотамия, либо были привязаны к религии, либо развивались в рамках ремесел. Если на ремесленные произведения еще могла быть фиксированная цена, то в связке «художник — религия» играло большую роль положение в обществе и милость высших лиц. Зачастую художники были служителями богов. Позже в связи с ослаблением влияния религии творческие люди стали больше привязаны к государственному аппарату.
Ситуация начинает меняться в связи с возвышением династий в Европе XVI века. Они начинают меньше зависеть от государя и церкви, зачастую обладают сильным влиянием и владеют немалыми капиталами.
Творениями художников влиятельные династии стараются подчеркнуть свой статус, как в свое время короли. Разница в том, что на художника появляется спрос: если раньше оплачивать его труд могла только монаршая особа, то теперь возникает живая конкуренция — за популярного творца сражаются сразу несколько именитых родов.
Художник становится более независимой личностью, способной обладать своим капиталом, он может соглашаться или не соглашаться на работу и получает возможность ставить свое имя под созданным произведением. Так начинается эпоха авторского искусства.
Почему произведения искусства прошлых веков стоят так дорого и чем определяется цена картины?
Цена произведения искусства всегда складывается из 2 факторов — это материальный облик (само собой, цена полотна Сурикова «Переход Суворова через Альпы», длина которого около 5 метров, и стоимость маленького этюда Левитана заметно отличаются) и контекст, который окружает произведение. Это может быть мода на того или иного автора в момент продажи на аукционе, на определенный стиль и, конечно же, история, связанная с самой картиной.
Например, Ван Гог часто писал подсолнухи, но среди них есть особенная картина, связанная с личной трагедией автора. Поль Гоген гостил у Ван Гога, когда тот писал картину специально для гостиной. Однако художники поссорились, и Ван Гог отрезал себе часть уха.
Это одна из версий, другая же утверждает, что Гоген, блестящий фехтовальщик, случайно отрезал другу верхнюю часть уха. Именно поэтому одна из нескольких похожих друг на друга картин заметно поднялась в цене.
Не менее интересный пример того, как контекст значительно увеличивает стоимость картины, – это ряд историй, связанных с “Данаей” Рембрандта Ван Рейна. Картина хранится в Эрмитаже и никогда не продавалась. Однако если бы ее внезапно решили выставить на торги, она стоила бы рекордную сумму, поскольку считается одной из самых ценных картин в мире. И повлияло на это несколько факторов:
- Картина была написана в золотой век голландской живописи, а произведения этого периода одни из самых дорогих.
- Рембрандт писал картину не для продажи, и моделью была его жена Саския. Спустя несколько лет она умерла, и художник нашел себе новую любовь – Гертье Диркс. И перерисовал лицо Данаи так, что оно стало сочетать в себе черты обеих его возлюбленных.
- Картина пропала на 100 лет и объявилась у Екатерины II в коллекции, которую она начала собирать и хранить в Эрмитаже.
- После революции 1917 года новое правительство стало распродавать картины из главного музея страны, но “Даная” чудесным образом осталась на месте.
Однако главное событие, повлиявшее на стоимость картины, произошло спустя полвека. 15 июня 1985 года в Эрмитаж зашел неприметный мужчина средних лет, спросил у работниц музея, какая картина тут самая дорогая. Узнав, что это “Даная”, он подошел к картине, залил ее серной кислотой и несколько раз ударил ножом. Краска вспузырилась, картина почернела и практически исчезла. Полотно реставрировали 12 лет.
Источники:
http://rupo.ru/m/3673
http://brodude.ru/sovremennoe-iskusstvo-pochemu-maznya-stoit-tak-dorogo/
http://www.adme.ru/tvorchestvo-hudozhniki/kulturologi-rasskazali-pochemu-proizvedeniya-iskusstva-stoyat-tak-dorogo-i-delo-ne-v-krasote-1842815/
